История «КАМАЗа». Воспоминания Зацепина Александра Яковлевича. Часть 1

Предлагаю вашему вниманию воспоминания о работе на КАМАЗе Зацепина Александра Яковлевича, который приехал на КАМАЗ в 1972 году, работал начальником цеха очистки промышленных стоков (ОПС) Управления главного энергетика (УГЭ) КАМАЗа (1972-1977), заместителем начальника УГЭ КАМАЗа (1977-1985), заместителем коммерческого директора КАМАЗа – техническим директором (1985-1999).

«Начало строительства КамАЗа…

Весь город, кажется, кипел от энтузиазма молодых строителей.

На стройках объектов - краны, бульдозеры, экскаваторы, растворные станции, бетономешалки, КРАЗы, скрепера.

Летят искры от сварки металлоконструкций, поднимают громадные собранные на земле секции кровли с воздуховодами, и стеклопакетами кровельных фрамуг.

Такого я никогда не видел ранее.

Эта организация работ многим была не знакома.

Кругом лозунги о сроках сдачи: "Вместе построим, совместно освоим".

В Новом городе вообще стояло всего несколько домов: 4-ый комплекс, 2-ой комплекс, два дома в 30-ом, все остальное окружено кранами, невозможно нигде пройти, не запачкавшись, особенно в 1-ом, в 3-ем и 5-ом комплексах.

На пересечнии проспектов Вахитова, Мира, Московского мостов еще не было.

Для поездки на работу ходили автобусы, которые останавливались на перекрестке 1-ой дороги у развязки, так как дальше нельзя проехать - всё было изрыто, ползали грейдеры, завозили песок под строящиеся дороги и укладывали бетон с прогревом.

Уже были заселены общежития 4-06, 30-09, 4-27, строители жили в основном в вагончиках. За Московским проспектом от Вахитова до 50-лет СССР ( сегодня - Хасана Туфана) все заставлено вагончиками.

ГПП-1 еще не было.

Дорога от посёлка ГЭС шла через поселок Орловку, шла работа по укладке полотна трамвая и в первую очередь от Сидоровки до РИЗа.

Зимой было очень тяжело с отоплением, так как работала только пиковая котельная, химводоочистка не справлялась с подготовкой нужного объема водоподготовки, а теплосеть работала с открытым водоразбором.

В вагончиках часто для увеличения температуры сливали воду, при этом садился уровень в баках на ТЭЦ, что приводило к снижению давления в системе отопления.

Просто очень трудно было нашим цехам теплоснабжения следить за надежностью.

Мы часто дежурили по ночам в диспетчерской и искали те вагончики, где сливали воду, закрывали их.

Наш начальник управления - Косотуров Александр Илларионович.

Он постоянно «снимал стружку» со своего заместителя Блинова Павла Семеновича, который постоянно пропадал на ТЭЦ КамАЗа и обеспечивал тесную взаимосвязь с эксплуатационниками сетей Нового города, строящихся заводов КамАЗа, где в то время была полная неуправляемость.

Строительно - монтажные организации в некоторых корпусах требовали отопления, хотя внутренние сети и кондиционеры ещё не были сданы эксплуатационникам, электропитание было подключено от временных тяговых подстанций, допускался перекос напряжения по фазам и, как результат, вышибало автоматы.

Как известно, длина строящихся заводских корпусов КамАЗа достигает 1 200 метров, а ширина 600 метров - попробуй уследи за всем, когда внутри зданий столько строительной техники, столько людей, и каждый лезет и подключает сварочники, переноски, вибраторы…

Каждое СМУ тогда имело своих электриков.

В общем всем нужно и все лезли в наше хозяйство, обеспечивая работу для строительных бригад.

На штаб стройки для разбора мы собирались не менее двух раз в день: утром и вечером часов в 20-00.

Все работали в две смены, поэтому утром приходишь на работу, а там град замечаний вывалили строители нашему шефу.

Поэтому приходилось находиться на работе до 20-23 часов.

Надо иметь в виду, что у нас шло формирование кадров, некоторые ранее вообще не встречались с таким напряжением на прежнем месте работы, не могли сами принимать решение без начальства.

Поэтому, это ещё была школа проверки новых рабочих, мастеров, начальников цехов.

Я впервые столкнулся с высоким уровнем руководителей, которые вели штабы.

Генеральный директор КАМГЭСЭНЕРГОСТРОЙ Батенчук Евгений Никанорович - начальник стройки, заслуженный строитель СССР.

Тарасов Александр Михайлович - Министр автомобильной промышленности СССР (умер в 1975 году).

Вольский Аркадий Иванович - заведующий сектором отдела машиностроения ЦК КПСС, куратор КамАЗа.

Васильев Лев Борисович - заместитель министра автомобильной промышленности СССР - генеральный директор КамАЗа.

Кстати, со Львом Борисовичем судьба сведет меня в 1998-2003 годах.

Мы будем работать с ним за одним столом в Москве в МОСУФК при Правительстве Москвы.

.

Есть такое выражение: "попал, как кур во щи".

Именно так ощущал я себя в первые месяцы работы на КамАЗе.

Но, уже в конце апреля 1973 года меня вызывают в партком и направляют на общественную работу.

Не прекращая основной работы начальником цеха мне предложили возглавить избирательную компанию в Новом городе.

Это было в школе №13 на бульваре Энтузиастов.

Было организовано 13 избирательных округов по всему Новому городу.

Это были самые первые выборы в истории Нового города!

Я каждый день приходил в общежитие не раньше 23--23-30 часов.

Сразу ложился спать и спал как убитый…

По роду своей деятельности мне необходимо было бывать на штабах, следить за комплектацией строящихся объектов, готовить спецификации по чертежам, вести переговоры с проектировщиками по проектной документации, которая на многие объекты еще не разрабатывалась.

В апреле месяце я принял на работу в цех Грошеву Людмилу и нескольких аппаратчиков на станцию нейтрализации термогальваники РИЗа.

Потом направил их на стажировку.

Договорился с ВАЗом о направлении людей на станцию "Пассавант" и отправил их с Ефименко Н.М.

Грошевой Л.И. предстояла огромная работа по спецификациям на строящиеся насосные установки.

Вся работа с документацией требовала усидчивости и умения работать с чертежами.

Каждый день вечером мне докладывали о ходе работы: Жукова Г.К. - о станциях нейтрализации, Грошева Л.И. - по мехочистке и КНС , Нигматуллин М. И. - по контрактам станций нейтрализации ЭФКО (завод двигателей), ДЕГРЕМОН (прессово-рамный завод), "БЛАЙСБЕРГ (ремонтно-инструментальный звод), ДЕГУССА (кузнечный завод) и по состоянию отгруженного нам оборудования.

Долго мы разбирались с полнотой поставки оборудования с германской фирмы БЛАЙСБЕРГ, со сроком вызова на КамАЗ их наладчиков.

В конце мая 1973 года в цех приняли старшим лаборантом Ершову Людмилу Константиновну, которая сказала мне, что если она устроится на КамАЗ, то и будущий муж приедет в Набережные Челны..

Как она потом мне сказала, приняв на работу я решил её судьбу.

Ее я поставил на усиление работы с Грошевой Л.И.

Цех разрастался численно, а своего готового объекта не было, негде было размещать людей, не было рабочих мест, кабинетов, столов, раздевалок и т.д.

Пришлось уговорить Косотурова А.И. передать мне на РИЗе КНС вместе с машинистами и начальником участка сетей Мухамедшиным Фаридом, у которого было 4 слесаря и два электрика.

Это был участок цеха районных очистных сооружений, расположенный у Лесоцеха.

За этим объектом потянулся еще один объект - водоблок с градирнями.

Все эти объекты переходили в мое подчинение, нужно было их уже эксплуатировать, так как РИЗ находился в пуско-наладке, запускалась компрессорная, все цеха внутри корпуса РИЗа.

Много хлопот доставлял термогальванический цех, который подчинялся главному технологу РИЗа Пасановскому Владимиру Филимоновичу (внизу на фотографии).

Не было склада химикатов на заводе и приходилось у себя создавать временное хранение. Управление материально-технического снабжения (УМТС) КАМАЗа в лице начальника отдела химии Белоусовой Лилии Ивановны буквально издевалась над цехом.

Прямо с автомашины предлагала принимать большой объём кислот, щелочей для работы технологии станции нейтрализации, часть из которых поставлялась в стеклянных бутылях.

Начали искать способ переливания кислот с применением воздуха под небольшим давлением. Такой был способ очень рисковый, стеклянная бутыль могла лопнуть.

Мы приспособили редуктор от углекислотных баллонов, выточили накидную гайку, поставили прокладку, отрегулировали минимальное давление воздуха и выдавливали кислоту на высоту метра 2,5 в расходные емкости.

Не таскать же стеклянную бутыль с кислотой по лестничным маршам аппаратчикам-женщинам, а потом поднимать в подвальном помещении на высоту двух метров и как-то переливать в технологические емкости!

Мы понимали, что этого нельзя было допускать по технике безопасности…

А что делать, если отстают вспомогательные объекты от строительства основных?

Самое трудное нас ожидало в освоении технологии нейтрализации цианидов, которые применяются в технологии термогальванического цеха.

Во-первых, это сильнейшие яды, с которыми нам не приходилось сталкиваться, во-вторых нужно было получить допуск в МВД на использование первичного материала (циана) для тарирования приборов и проведения анализов.

Ну, ничего не было проектного!

Даже помещение лаборатории оборудовали на ходу.

Ершова и Симоненко возмущались, но работали, и мы все решали по времянкам.

У меня был опыт на прежнем месте по организации работ и в лаборатории, и на насосных, в мастерских.

Я им давал предложения как сделать, что подготовить.

Особенно для них было новое в подготовке методик лабораторного контроля по системе ЛУРЬЕ.

Все энергосистемы были по временным схемам, на ходу приходилось переделывать,

приспосабливаться, сегодня даже смешно сказать (меня критиковали подчиненные), как мы выписав токарный станок под будущую мастерскую в АБК мехочистки , установили его в вагончике, приняли токаря Фомина Георгия Федоровича (ветерана Великой отечественной войны и Сталинградской битвы) и стали сами изготавливать фланцы для комплектации строящихся объектов.

Это для молодых инженерно-технических работников был пример выхода из трудного положения.

Покоя на строительстве КамАЗа не было ни днем, ни ночью.

Внизу станция очистки воды.

1972 год.

Рассказываю всё для того, чтобы было представление, какие проблемы были в тот момент, когда я приехал в город и начал работать на КАМАЗе.

Прошло много времени с того момента, но я помню все фамилии первопроходцев в нашем цехе, управлении а также среди строителей и монтажников.

Скучать было некогда, даже по выходным.

Часто организовывали субботники, воскресники на строящихся домах.

Что интересно, за каждым заводом, управлением были закреплены подшефные строящиеся дома, куда часто партком КАМАЗа заставлял выделять наших работников на помощь: убирали полы под укладку линолиума, таскали раствор отделочникам по комнатам,выполняли сварку систем водоснабжения, отопления и т.д.

Внизу субботник у общежития №2 в доме 4/06.

1973 год.

Был такой задор среди жителей города, что просто диву даешься!

Все основные посадки деревьев, которые сегодня видим в Новом городе: вдоль Московского проспекта у 4-го комплекса посадили мы цехом; напротив трансагентства по проспекту Мусы Джалиля - тоже самое, за один день засадили весь парк Победы напротив дома 28/01, так называемой «китайской стены».

Помню, я посадил за сегодняшним зданием Шахматного клуба в третьем ряду деревья в честь памяти погибших своего отца, дяди Георгия, сгоревшего в танке под Москвой в декабре 1941, дяди Ивана, похороненного после боев за Харьков в 1943 году.

И сейчас деревья растут в этом парке - свидетели тех лет.

Кстати, перед фасадом бывшего здания Генеральной дирекции КамАЗа красуются 4 голубые ели.

Мы их посадили где-то весной 1974 года и, боялись, что они не приживутся.

Но они растут!

Одновременно с активной жизнью на производстве шла и общественная работа.

Каждый выходной от руководства цеха приходилось дежурить в общежитиях.

Ведь много было приезжих одиноких мужчин и женщин, многие жены и мужья проживали в разных общежитиях, не имея пока квартиры.

Были даже женщины с детьми, что было нарушением правил проживания в общежитии.

Конечно, мужчинам хотелось проникнуть на ночь к своей жене, подруге, но нельзя было нарушать порядок…

Часто мне приходилось звонить домой в Новокуйбышевск с переговорного пункта, он

был в доме 29/13, где просиживаешь по полдня.

В то время столько было желающих переговорить со своими родными, что всё помещение переговорной было забито людьми.

Иногда я ездил домой через Бугульму, поездом до Чишмы, затем до Новокуйбышевска.

Все деньги от получек отправлял домой переводом.

Оставшись в Новокуйбышевске, моя жена Полина работала участковым педиатром в нашем микрорайоне.

Мне уже начали писать письма со старого места с требованием освободить квартиру, но я говорил Полине, что её никто не тронет, так как я договорился с Узуном Н.Ф, что я освобожу квартиру

как только получу на новом месте.

.

В цехе у меня уже были работающие объекты КНС РИЗа, водоблок с насосной станцией, станция нейтрализации БЛАЙСБЕРГ и численность работников доходила до 75 человек.

Пришли новые руководители: Краснов Геннадий Николаевич – главный энергетик, Руш Николай Давыдович – мастер-электрик, Боленко Виктор Николаевич - механик, Ерышев Василий Александрович - начальник участка (по моему вызову из Новокуйбышевского химкомбината), Комаров Александр Николаевич - мастер, Рачева Римма Ивановна -инженер-химик, Солдатова Валентина Александровна- инженер- химик, Баталов Владимир Михайлович- мастер внешних сетей.

Я расставил всех ИТР за конкретными объектами по курированию строящихся, за эксплуатацию действующих объектов и ежедневно спрашивал доклада о ходе работ.

Баталов В.М. курировал все внешние насосные станции и внешние сети от РИЗа, Литейного завода и КНС№4, КНС №5, КНС №6, КНС№7, КНС№3, пруды накопители №1, 2.

Косурова Любовь Борисовна была закреплена за сетями автопроизводства (автомобильный завод, завод двигателей, прессово-рамный, кузнечный завод).

Необходимо было проводить ежедневный обход сетей, объектов, где ведутся работы.

Нужно было проверять качество, подписывать акты скрытых работ только после моего согласия и

тщательного доклада о качестве выполненных работ.

Я подробно спрашивал по чертежам, на них наносилось состояние объектов разной раскраской: траншея сделана - один цвет, уложены трубы - другой цвет, засыпано- третий.

Эти данные я всегда носил с собой на штабы и докладывал по ним на совещаниях различного ранга.

Папка пухла от документов, которые всегда надо было иметь при себе.

Ежедневно расписывал план на следующий день, чтобы не забыть, где и во сколько какие совещания проходят.

По прошествии лет я удивляюсь, сколько энергии тогда было у меня.

Многие говорили мне, откуда у тебя такая память, все помнишь.

Как же не помнить, когда я заносил все на схемы, планировал работу, давая задания подчиненным, часто сам проходил по объектам со своими ИТР, давая им задания и поручения, за чем надо

проследить.

А потом подробно спрашивал о делах.

В моей записной практически все принципиальные схемы из чертежей по всем объектам были занесены в миниатюре.

Я мог открыть записную книжку и все сказать по любому строящемуся объекту о состоянии дел. Схемы из чертежей я заносил только вечерами дома.

Мало того нас заставляли руководители составлять пусковые минимумы на каждый квартал.

То есть мы - эксплуатация, должны выдать строителям (!) то, что нужно построить в первую очередь, обсчитать сколько для этого нужно денег и дать эти данные нашему УКСу, который уже официально выдает пусковой комплекс строителям.

У меня не было практически никакой личной жизни, на первом плане была только одна работа!

Но она давала развитие человеческим способностям, развивала общение, умение быстро находить решение сложных вопросов.

Помню, как решался вопрос запуска РИЗа.

Еще работали временные очистные сооружения, построенные только для площадки поселка ГЭС.

А нужно запускать РИЗ.

- Что будем делать?,- задавал вопрос Васильев Л.Б., - проектировщики говорят, что надо построить по проекту.

Но это было нереально.

Объем работ по очистным - на два года, не меньше.

Я предложил реконструировать временные сооружения и выйти из положения.

Помню, был на совещании заместитель главного инженера Проектного управления Дуглав Борис Иванович.

Он прямо на совещании стал спорить, что этого сделать нельзя.

Я говорю Васильеву Льву Борисовичу, что на следующее совещание я принесу детальную проработку своего предложения по реконструкции временных сооружений.

Поехал на эти сооружения в воскресенье, все детально зарисовал и передал черновые чертежи проектному управлению.

Внизу идёт строительство очистных сооружений в районе Лесоцеха.

1971 год.

Срочно заместитель министра дал указание выдать официальные чертежи и приступить к реализации.

Впоследствии еще много раз меня просил Васильев Л.Б. выдавать временные решения для запуска заводов КамаЗа.

Так было для литейного завода (схема проработала в течение двух лет), так было для шламового хозяйства и обогатительной фабрики, так было для КНС-7 ТЭЦ, так было для завода по ремонту двигателей.

Особенно резкие споры были по литейному заводу с главным инженером проектного управления Бахтиным Александром Ивановичем.

Он доказывал, что шлам от литейки пойдет с удельным весом 1,3 т/куб. метр воды.

Я поспорил и доказал, что максимум это будет 1,023 т/куб. метр.

А это совсем другие расчеты для откачки шлама напрямую на шламонакопитель в зону лесоцеха. Мои расчеты оказались верны и проектировщики были опозорены перед всем штабом.

Этот вопрос был существенным при определении сроков ввода литейки в эксплуатацию.

Я конечно рос в глазах руководства, сам был доволен этой оценкой.

Рассказал об этом только для того, чтобы сказать, что у меня появилась такая уверенность в своих силах, что я готов был работать день и ночь.

.

Продолжение следует …