В январе 1970 года было создано Управление организации производства КАМАЗа.
Это управление выполняло функции обеспечения эффективной работы систем управления производства в части разработки и внедрения автоматизированных систем управления с использованием средств вычислительной связи и промышленным телевидением.
Представляю вашем вниманию «Забавные и не очень истории о внедрении IT-технологий», написанные Козыревым В.Н. в 2019 году.
В 1977 году, когда я был принят математиком в Управление организации производства (УОП).
Одним из подразделений УОП был Главный Вычислительный Центр КАМАЗа (ГВЦ), который тогда был одним из лучших вычислительных центров в СССР.
ГВЦ располагался в типовом здании школы около РИЗа, спортивные залы занимали ЭВМ IBM-370 фирмы IBM (в CCСP тогда из США было поставлено всего 3 таких ЭВМ, один из них был у нас) и два отечественных, лучших в то время, ЭВМ ЕС-1045.
IBM-370 в качестве магнитных носителей использовал магнитные диски объёмом 100 мгб (попозже появились объёмом 200 мгб), у отечественных объём магнитных дисков 29 мгб.
Диски были весом 4,5 кг, диаметром 36 см и в высоту 16 см.
Их устанавливали в дисководы, размером с тумбочку.
Кроме того, были магнитные ленты диаметром 35 см, на них можно было записать максимум 28 мгб информации.
Лентопротяжки для них были размером с одностворчатый шкаф.
В таком же шкафу размещался 1 мгб оперативной памяти ЭВМ ЕС-1045, если нужно было 4 мгб оперативной памяти, то ставили 4 таких шкафа.
Поэтому ЭВМ занимали много места и размещали их в спортзалах.
Сейчас я в своей барсетке ношу флешку объёмом 32 гигабайт, это 1100 магнитных дисков объёмом 29 мгб, или 320 объёмом 100 мгб, или 160 объёмом 200 мгб.
Представили, на чём мы работали и хранили информацию в те годы?
Данные для расчетов готовили на заводах в виде макетов определённой структуры и доставляли в ГВЦ ежедневно на автомашинах для ввода в базу данных.
Только с литейного завода информацию передавали в виде транзакций.
Сначала это были ПЕРФОЛЕНТЫ, ПЕРФОКАРТЫ (фирма РОБОТРОН из ГДР). Перфоленты заменили КСПД (магнитные ленты) и аудиокассеты (РОБОТРОН), они ещё «терялись по дороге», так как их можно было на бытовых магнитофонах использовать. Потом появились дискеты разных форматов и компакт-диски.
На РИЗе была машинно-счетная станция, там информацию по зарплате готовили на перфокартах, и на табуляторах считали зарплату некоторых подразделений.
Каждый месяц использовали и выкидывали горы перфокарт.
Когда появились технические средства, вдвоём с Нуриахметовым Ф.Н. мы перевели подготовку данных с перфокарт на магнитные ленты, а расчет зарплаты с табуляторов на ЭВМ.
Директор УОП Нитенко В.Б. нам по 70 рублей премии выписал за это (неплохая сумма, тогда у меня оклад был 180 рублей).
Немного о личной жизни.
В июле 1979 года меня назначили старшим инженером программистом - руководителем группы.
Тогда директором УОП был Федченко Николай Иванович, перед назначением меня и начальника отдела Некрасова Григория Ивановича пригласили к нему.
Он одобрил мою кандидатуру, задал вопрос о семейном положении.
Когда я сказал, что не женат, директор вогнал меня в краску, спросив: «Что, ещё не всех операторов перетоптал?»
Слово «перетоптал» он сказал на чистом мужском языке.
Потом добавил, что предпочитает, чтобы руководители были женаты и этим ускорил события.
Тогда я уже начал встречаться со своей будущей супругой, которая работала в машинном зале ГВЦ.
Познакомились с ней весьма оригинально.
Как я уже сказал, мне было 25 лет, приехал из Москвы, волосы до плеч, широкий цветной галстук со цветным пиджаком, меня ещё мало кто знал в ГВЦ.
Видел, что девушки-операторы (их больше 100 человек было в разных сменах) таскают магнитные диски и всегда помогал им.
Сам брал диски, всё- таки каждый весом 4.5 кг, сам устанавливал, молодой же, и девушки молодые, заодно и флиртовал, конечно.
Я же не знал, что в тот день они получили указание от директора ГВЦ не пускать программистов в машинный зал.
Зашёл я с двумя дисками в машинный зал и тут девушка с белыми волосами, стоя за алфавитно-цифровым печатающим устройством (за АЦПУ) - только голова видна, отругала меня.
Я передал ей диски - пусть сама мучается, пошёл к руководителю группы, пожаловался, сказал в сердцах, что мол, какая-то болонка облаяла меня.
Познакомившись с ней таким образом, начали встречаться, вместе ходили на дежурства в ДНД, а получив в июле от директора УОП такое теплое напутствие, в декабре женился на ней.
Вот так «отомстил» ей за инцидент в машинном зале, уже 40 лет мы вместе, у нас две дочери и 3 внука.
В мае 1981 года, как гром среди ясного неба - получил повестку для службы в Советской армии, на 1 год.
В университете у нас была военная кафедра, я лейтенант запаса.
Жена в слёзы - я с тобой поеду, мы ждали первого ребёнка.
Пошёл в военкомат, на меня сразу начали оформлять документы - уже завтра быть в военкомате в Казани.
На мои возражения, зачем мол, такая срочность, что если в деревне, где живут родители, узнают про такую срочность призыва, то сразу раскупят в магазине спички, мыло и т.д. не обратили внимания.
Пока оформляли, вышел, позвонил начальнику отдела, надо же с работы увольняться.
Он сразу - ничего не подписывай, сейчас приедем.
Я никогда не был против службы в армии, но было немного обидно - после университета даже желающих не брали в армию, три года работал в оборонном НИИ, два года на КАМАЗе, молодой неженатый, не был нужен армии, а тут мне уже 30 лет, жду ребёнка - и на тебе.
Приехал директор УОП (Шурупов В.Е.), поговорили с военкомом, сказали мне - ждать, и уехали с ним куда-то.
Я долго топтался у военкомата, потом военком приехал, позвал к себе.
Оказывается, он был в УОП, увидел мою большую фотографию на Доске Почета, там узнал, что я ГЛАВНЫЙ математик и меня нежелательно забирать в армию.
Сказал напоследок: «Идите, спокойно работайте, больше вас тревожить не будем».
Пришлось пережить потрясения, связанные с пожаром на заводе двигателей в 1993 году с последующим началом кризиса и с выходом из строя ЭВМ IBM-370 в ГВЦ в 1998 году.
Первое потрясение – это когда в феврале 1998 года на ГВЦ вышел из строя IBM/370.
Это не было неожиданностью, только при мне он отработал более 20 лет, безнадежно устарел и износился, запасных частей не было.
Тогда уже появились персональные компьютеры, я обращался в УБУОиК, УОТиЗ, к своему руководству, что группе нужны современные персональные компьютеры для разработки программного обеспечения по расчету зарплаты на персональных компьютерах.
Никто не откликнулся, на дворе кризис, в итоге из-за безразличного отношения руководителей к проблемам КТЗП подразделения КАМАЗа оказались без системы расчета зарплаты, это более 40 000 человек.
Тогда мы, 4 программиста (все без контракта, без всяких дополнительных вознаграждений) за 3 месяца перевели расчеты на персональные компьютеры и спасли ситуацию, уже в мае месяце на кузнечном заводе начали эксплуатировать наши программы с использованием системы управления базой данных (СУБД) Interbase.
Кстати, пиратскую версию СУБД Interbase купили на овощном рынке, программное обеспечение разрабатывали, пользуясь пиратской версией DELPHI-3 (язык программирования Pascal) под операционной системой WINDOWS и на языке программирования ‘C’ под DOS.
Тогда у меня дома уже был персональный компьютер PENTIUM-200, который я сам купил в Москве за $1100 (около 12 000 рублей по курсу), несравнимо более мощный, чем на работе, где были один PC-486, 3 компьютера PC-386, несколько PC-286.
Пока отлаживали программное обеспечение на кузнечном заводе, остальные заводы готовили данные на текстовых файлах и давали нам для расчета.
В июне я отказался от расчетов по автомобильному заводу на своём слабеньком PC-486, потребовал, чтобы выделили более мощный компьютер.
Директор ГВЦ за это пригрозил уволить меня, но чтобы я уволился по собственному желанию.
Если по статье уволить, тогда он не смог бы, как у нас принято - ходить по инстанциям и жаловаться, что у него специалисты уходят, всё плохо.
После этого скандала выделили PENTIUM-120 (или 130, не помню уже точно), гораздо слабее, конечно, чем мой домашний PENTIUM-200, но лучше, чем PC-486.
Когда расписывался в получении как материально ответственное лицо, меня убила цена PENTIUM-120, больше 30 000 рублей, мой домашний, гораздо мощный PENTIUM-200 обошёлся мне в районе 12 000 рублей.
Объяснили эту разницу тем, что закупки у нас по бартеру, меняем шило на мыло и наоборот, оттуда такие большие цены.
Появился у нас и чудесный аппарат САТАМАУНТ, с его помощью мы с магнитных лент больших ЭВМ копировали информацию на дискеты для персональных компьютеров и наоборот.
К концу 1998 года почти все подразделения перешли на наше программное обеспечение системы КТЗП, на заводах закупили сервера для локальных баз данных и компьютеры для работы с базами данных.
Остались ТФК и ПРЗ - у них внедрили 1С, и Генеральная дирекция - там свои самописные программы поставил мой бывший коллега Нуриахметов Ф.Н.
В 2000 году заставили ТФК и ПРЗ перейти из 1С в КТЗП, их отделы АСУ сильно сопротивлялись этому.
Объяснение сопротивлению простое.
Завод заключил договор с фирмой по внедрению 1С, платит фирме деньги, фирма нанимает программистов АСУ заводов для разработки и сопровождения программного обеспечения и оплачивает их работу.
А с внедрением КТЗП такая «лафа» кончается.
В самом начале внедрения IT-технологий я видел, как тяжело давался переход на персональные компьютеры работникам пенсионного и предпенсионного возраста.
Сейчас любуюсь, как внук - школьник обращается с мышкой и другими гаджетами, как лихо щелкают мышкой мои внуки трёх и пяти лет.
А теперь представьте мышку в дрожащих от волнения руках женщин (из бухгалтерии, отдела кадров, ООТиЗ и т.д.), которым за 50 лет - уже на пенсии или осталось несколько лет до пенсии.
Кажется, самой непростой операцией для них было выполнить два клика мышкой.
Просили дублировать всё на клавиатуре, я слышал от них самые нелестные отзывы о своих программах.
Было совсем не смешно, всё это влияло на сроки внедрения задач.
Некоторые даже увольнялись по собственному желанию, благо тогда было ещё, куда им устроиться, где нет компьютеров.
Использование персональных компьютеров достаточно дорогое удовольствие и не все организации сразу их начали применять.
Как волновались все, когда наступил 2000 год, пугали, что при переходе обязательно будет сбой при работе с датами.
Я был спокоен, так как для работы с датами не использовал системные функции и разработал свою подпрограмму для вычисления дня недели, номера дня недели с начала года и любых нужных для расчета данных за любую дату до 31.12.2079.
В 2080 году программа выдала бы на экран сообщение:
ИЗВИНИТЕ, ПPОГPАММА НАСТPОЕНА ДЛЯ PАСЧЕТОВ С 1990 ПО 2079 ГОД, МОИ ВОЗМОЖНОСТИ ИСЧЕPПАНЫ, Я С ВАМИ ПPОЩАЮСЬ.
Программа эксплуатировалась до 2020 года и это сообщение уже никто не получит.
Второе потрясение - после пожара на заводе двигателей начались массовые сокращения работников, да люди и сами увольнялись, численность работников за несколько лет сократилась почти в 2 раза.
Положение усугубилось ещё длительными задержками зарплаты, особенно в 1998 и 1999 годах.
Для примера покажу по своей зарплате:
Зарплата за январь 1999 года - было 7 выплат, последняя выплата за ноябрь 1999 года (задержка 10 месяцев)
Зарплата за февраль 1999 года - было 5 выплат, последняя выплата за февраль 2000 года (задержка 12 месяцев)
Зарплата за март 1999 года - было 3 выплаты, последняя выплата за сентябрь 2000 года (задержка 17 месяцев)
А какие сложные программы пришлось написать, чтобы вести учёт всех этих выплат?!
У каждого завода свои чеки, которые выписывали в счёт задержанной зарплаты и можно было отоваривать только в специализированных заводских же магазинах, я сам полгода питался на эти чеки в столовой кузнечного завода, не получая ни рубля наличными.
Кстати, программу по учету выплат и организации экспорта-импорта для работы с банками по своей инициативе разработал Нечаев Михаил Викторович, не работающий в нашем бюро.
Этот талантливый программист написал очень хорошую программу, дальше только вносили изменения и расширяли эту программу для работы с новыми банками.
В группе разработки программного обеспечения системы КТЗП для персональных компьютеров количество программистов никогда не превышало 4-х человек вместе со мной.
И все успевали с такой маленькой численностью в течение 20 лет после прекращения расчетов в ГВЦ.
Я программист с 45-летним стажем, написал сам не один десяток программ и разбирался практически во всех программах специалистов группы, но я уступал своим специалистам в искусстве программирования.
У нас была группа с очень сильными программистами, в случае чего они могли заменить друг друга.
В разработках в разное время участвовали:
1. Аристов Сергей Михайлович.
Я с ним впервые встретился, когда я работал в УИиВТ, а он на кузнечном заводе.
Каюсь, при первой встрече вели себя с ним не очень корректно, как же, мы - крутые ребята, сидим в самом центре разработок АСУ для всего КАМАЗа, а на программистов с заводов смотрели свысока.
Так получилось, что из-за полного равнодушия руководства УИиВТ (одна из частей бывшего УОП) к проблемам КТЗП, я был вынужден уволиться в феврале 1999 года, оказался на кузнечном заводе - спасибо директору завода Полторыхину П.П., он единственный не побоялся взять меня к себе.
К тому времени практически все заводы уже были в КТЗП, группа моя распалась, нужно было сопровождать все заводы, в том числе и кузнечный завод.
Мы вдвоём с ним, с кузнечного завода, сопровождали расчеты заработной платы практически всех подразделений КАМАЗа.
Это программист от бога, пишет практически на любом языке программирования, разбирается в предметной области, что я особенно ценю в программистах.
Он по своей инициативе на основании моих программ на языке «C» буквально в течение 2 недель разработал для кузнечного завода суточный отчёт на языке «Pascal».
В итоге уже на утренней оперативке у директора завода была готова вся информация о выходе работников на работу и неявках.
Я был просто поражён его знаниями в области программирования и компьютерных технологий.
Когда меня попросили через 6 месяцев в августе вернуться в ЦИТ, там был уже другой директор, очень уважаемый мною Евстратов С.Н.
Он усилил нашу группу, помог перевести Аристова С.М. в ЦИТ.
Аристов очень много сделал для развития программного обеспечения КТЗП, без него с такой маленькой численностью просто не справились бы со всем объёмом работ.
Это благодаря его программам без особых проблем отчитываются в ПФР, а это очень сложно при нашем меняющемся законодательстве и постоянных изменениях в отчетности.
Программы его часто запускались без отладки и имеют красивый, удобный и понятный для пользователя дизайн.
2. Корытченко Владимир Николаевич.
Это благодаря ему нам удалось быстро разработать программное обеспечение и перевести расчеты зарплаты на персональные компьютеры, когда в ГВЦ из строя вышел ЭВМ IBM-370/158.
Он первый в группе освоил СУБД Interbase и Delphi-3, разработал первые программы для работы с локальными базами данных в подразделениях.
Прекрасный программист, разработал программы ввода, по расчету больничных и отпускных сумм, по формированию статистических отчетов.
Я перед рассылкой программ пользователям сам запускал программы и проверял в разных режимах, может, поэтому программные ошибки редко доходили до пользователей.
Один раз увидел в новом отчете, разработанном им, фонд за расчетный месяц 1670 (вместо 167!) часов.
Спрашиваю его, ты сам сколько часов в месяц работаешь?
Он быстро сообразил и выдал в ответ «А там в формулах не было деления фонда на 10!».
Вот так тщательно он работал с техническими заданиями - что писали, то и получали. Посмеялись и уточнили формулу расчета.
Сейчас он успешно работает в ЦОБ в группе SAP HCM, и, по слухам, такими же методами воспитывает заказчиков с заданиями: что напишешь, то и получишь.
3. Миннулин Тахир Зайнуллович.
Программы разрабатывал быстро и качественно, я иногда не успевал даже загружать его работой, использовал все возможности и функции программного языка, какие есть. Суперпрограммист, я иногда сам не разбирался в его программах по расчету отработанного времени и очень осторожно вносил изменения, старался ничего не трогать, как в анекдоте:
Сын программиста спрашивает отца:
- Папа, солнце всходит и заходит каждый день, почему так?
Отец - программист в ответ:
- Сынок, это работает, сбоев нет?
- Да, папа.
Отец: - Раз работает, ничего не трогай!
Жаль, что его обидели руководители ЦИТ - сняли с контракта (надо было кого- то из их фаворитов перевести на контракт) и он уволился в первый день выхода на пенсию.
4. Лопанов Виталий Викторович.
Был принят в группу после окончания института в самый разгар разработок.
Очень быстро освоил программирование и работу с базами данных.
С каждым новым заданием оттачивает искусство программирования.
Это он разработал программное обеспечение по подготовке отчетов в Фонд Занятости, когда десятки тысяч работников КАМАЗа получали часть зарплаты через этот Фонд.
Так же благодаря его программам без особых проблем отчитываются по НДФЛ в ИФНС, это достаточно сложно при нашем меняющемся законодательстве и постоянных изменениях в отчетности.
5. Гафурова Фануза Вазиевна.
Говорят, что логика женщины и машинная логика часто не совпадают.
Из этого следует, что женщины не все могут работать программистами.
Гафурова была счастливым исключением из этих правил.
Её программы не отличались сложностью используемых инструментов, как у Минулина Т.З. или красивым дизайном, как Аристова С.М., но были добротно и понятно написаны, тщательно отлажены и работали без ошибок.
Программы расчета средних сумм, расчета больничных и отпускных, бухгалтерская отчетность по зарплате - в КТЗП это её заслуга.
Вносила изменения в программы, разработанные другими специалистами.
Было много планов по развитию действующих программ, не успела их претворить в жизнь, из-за тяжелой болезни рано ушла из жизни.
6. Хамидуллина Муршада Ахмеевна.
Прекрасный программист, ещё одно счастливое исключение из правил.
Одна из четырёх программистов, участвующих в разработке программного обеспечения по расчету зарплаты для персональных компьютеров после отказа IBM-370.
Занималась разработкой отчетности по отработанному времени и бухгалтерской отчетности по заработной плате.
Её программы эксплуатировались с начала и до самого заката КТЗП практически без доработок.
Многое ещё могла бы сделать, но…не получилось - была вынуждена уволиться по болезни и очень рано ушла из жизни.
Окончание следует…
